Более половины тысячелетия назад Виллентретенмерт дал себе обещание появляться в родных землях хотя бы раз в пару лет. В наступившем году от традиции отказываться не собирался, как и, собственно, откладывать возвращение домой. Путь был неблизким, но для дракона, находящегося в своей воздушной стихии, в общем-то, длительные путешествия были привычны и желанны. Конечно, приходилось снижаться, чтобы подкрепиться, отдохнуть и набраться новостей, но подолгу дракон предпочитал не останавливаться. К тому же, с ним были его верные спутницы — две зерриканки, которые тоже были бы не прочь навестить своих родных. И Вилле нес ответственность за их состояние при перелете.
В Зеррикании Виллентретенмерт не задержался и улетел к Огненным горам, оставив своих спутниц с их близкими. На обратном пути, конечно же, подхватит. А пока Вилле решил наслаждаться всеми приятностями, что были ему доступны на той земле, где он появился на свет и провел большую часть своей юности.
Из удовольствий имелись, во-первых, горячие, прямо-таки огненные источники, обладающие какой-то своей магической силой. По крайней мере, дракон после многочасовой лености в них чувствовал себя куда посвежевшим, одухотворенным и отчасти помолодевшим. Много где побывал, много где приходилось погружаться в воды, но именно эти источники буквально вдыхали в дракона жизнь. Во-вторых, конечно, это пребывание среди представителей своей расы. Люди, ровно как и остальные разумные расы, были интересны, безусловно. Но только среди сородичей дракон чувствовал себя по-настоящему в безопасности. И, в-третьих, молодняк. Было что-то такое упоительно прекрасное в том, чтобы наблюдать за только-только осознавшими себя драконятами, резвящимися, свободными и еще ничем не обремененными. В конце концов, популяция драконов не погибала, наоборот, множилась, что не могло не радовать Виллентретенмерта.
Жаль, конечно, что в этот раз ему не удалось пересечься с его дорогой Саэсентессис. Но она пошла своей дорогой и Борх уважал ее решение. Зато удалось увидеться с Миргтабракке.

~
— Виллентретенмерт! — у входа в пещеру послышался испуганный, срывающийся женский голос. — Ты здесь?
— Да, тише.
Виллентретенмерт аккуратно выбрался из-под утомленных объятий Миргтабракке, одел штаны и, поежившись, вышел из временного укрытия.
— Что случилось?
По щекам женщины скатывались крупные слезы, в глазах стоял ужас, но губы были упрямо поджаты.
— Они пропали.
— Кто?
— Валли, Талли и Милли. Мои крошки.
— Погоди. Не паникуй. Быть может, отправились погулять под луной?
— Нет! Они бы не ушли молча.
— Но...
— В их комнате пахло озоном. И.. вот.
Женщина протянула раскрытую ладонь, в середине которой лежали бесформенные кусочки нефрита.
— Ты понимаешь?
— Понимаю.

~
— Геральт! Геральт, открывай! — золотой дракон барабанил кулаком по двери ведьмачьего особняка в Корво Бьянко. — Геральт! Ты нужен.
— Мясник! — Тэя бесцеремонно заглянула в приоткрытое окно.
— Ведьмак! — Вэя пошла в обход, оглядывая территорию при имении.

Отредактировано Виллентретенмерт (24.03.2020 21:46)

Лютик испытывал в отношениях с прелестной княгиней очередной кризис. Это было именно тот тип кризиса, который трубадур испытывал с любой женщиной, с которой у них возникло обоюдное желание проводить друг с другом больше нескольких ночей. Княгиня стреилась облагородить бродяжью натуру Лютика и вновь ввести в его жизнь и обиход полное имя Юлиан Альфред Панцкрац де Леттенхоф. Как Анарьетта беспардонно заметила однажды за ужином, негоже княгине идти под руку с каким-то Лютиком, путь это и всемирно известный артист, музыкант и хроникёр. Лютик - это про мартопляса, бродячего жака или трактирного певца. Князем, если на то пошло, мог быть только де Леттенхоф, но никак не князь Лютик.
Предполагаемый князь де Леттенхоф пребывал в ужасе от такой бесцеремонности. Справедливости ради, накануне у них уже случилось разногласие, но подобное заявление заставило трубадура оторопеть и в спешности покинуть княжеский дворец.
Посреди ночи, замерзший и так толком не ужинавший, Лютик добрался до Корво Бьянко. Однако, ведьмака не оказалось дома, хотя они пили пиво всего несколько дней назад на базаре в Сан-Себастьяне.
На пороге имения его встретил чинный Варнава-Базиль, а внутри, в тепле и сытости, дрожащего трубадура с лютней наперевес совершенно неожиданно для него приветствовала Трисс Меригольд.
Живая и активная натура барда, получив возможность беззаботно болтать и сыто поесть, довольно быстро выбросила из головы неприятный осадок от размолвки с княгиней. Разошлись они с чародейкой по своим комнатам лишь перед самым рассветом. Как оказалось, ненадолго.

***

Лютик храбро вышел наперед. В одной руке он держал массивный канделябр, а в другой - меч, который добыл со стенда на стене. За спиной трубадура величественно возвышался он сам, опирающийся на затейливую рукоять гигантского фламберга. Нарисованный мэтр Лютик триумфально стоял на заколотой им виверне. Настоящий Лютик, заспанный и встревоженный, ещё раз оглянулся на картину, придавая себе храбрости.
- Все в порядке, Трисс. Всё под контролем.
Высоко подняв подсвечник, Лютик шагнул к двери и прислушался. Голос звучал знакомо.
- Трисс, это же Борх!
Поэт, вручив канделябр подошедшему домоуправителю, радостно отпер дверь.
- Сударь Три Галки, какими судьбами?

Дракон продолжал барабанить в дверь и тогда, когда уловил внутри движение и приглушенные голоса.
— В округе никого, — отрапортовала вернувшаяся Вэя.
— Но в поместье точно кто-то есть, — заметила подошедшая Тэя.
— Знаю, — коротко отозвался Виллентретенмерт, прекращая обрушивать свою мощь на дверь и прислушиваясь к приближающимся шагам.
Первым — удивительное дело! — показался трубадур, что неизменно составлял компанию ведьмаку в его славных сражениях и путешествиях.
— Бард Лютик, — дракон приветственно склонил голову, насмешливо глядя на канделябр, что перекочевал из рук Лютика в руки по всей видимости кого-то из обслуживающего персонала. — О, если бы я в действительности хотел вторгнуться в чужие владения без какого-либо предупреждения и разрешения, я сделал бы это несколько иначе... Скажем, я бы не стал принимать свою человеческую личину, а опустился бы на поместье в своей обыкновенной сияющей форме, попутно лишив дом крыши и, как минимум, верхнего этажа, — дракон заулыбался, показав стройный ряд жемчужных зубов.
— Трисс Меригольд, — еще легкий наклон головы.
Виллентретенмерт заглянул поверх плеча Лютика, оглядывая поместье изнутри в поисках ведьмака. Но наткнулся взглядом на всклокоченную, явно только-только выбравшуюся из крепких объятиях сновидений чародейку Йеннифэр. Признаться, по спине побежали мелкие мурашки как только дракон поймал взглядом ее фиалковый прищур.
— Я, — подтвердил. — И мои девочки, — а это уже Йеннифэр.
Позади молча стояли зерриканки, но дракон знал, что они инстинктивно оглядывали близ располагающуюся территорию на предмет наличия опасностей.
Дракон прошел внутрь.
— Вино — это хорошо, — удовлетворительно отметил. — Вино — это очень хорошо. Мне действительно не помешает... притупить свое волнение.
Насчет еды так уверен не был, хотя и чувствовал зверский голод после долгого перелета. Впрочем, от мяса совершенно точно не откажутся зерриканки. Им в принципе не было знакомо состояние волнения или сопереживания. С одной стороны, разумеется, хорошее качество для воина. С другой... девочки не должны представать боевыми снарядами. Но не ему, Вилле, рассуждать о подобном.
— Я, собственно, к Геральту. Но, полагаю, именно его в поместье и не имеется.
После недавнего обращения из дракона в человека у Виллентретенмерта еще оставалось существенно усиленным его обоняние. И обоняние же ему подсказывало, что ведьмак отсутствовал в поместье как минимум более двух суток.
— Рассказ увлекательным не будет, — покачал головой дракон. — Судьбы... — вспомнился вопрос Лютика, — складываются разные. И у троих драконьих деток... у прекрасных драконьих деток из далеких Огненных гор случилась беда.
На стол упали несколько бесформенных кусочков нефрита.
— Это все, что на данный момент есть. Использовался нефрит, значит, замешана магия. Раз замешана магия, логично, что за пропажей стоит кто-то из чародеев. Но кто? Кому вообще могло понадобиться похищать еще совсем юных драконят? И какую цель мог преследовать похититель?
Взгляд дракона прежде всего был обращен на Йеннифэр.

Отредактировано Виллентретенмерт (01.04.2020 14:41)

Появление Йеннифэр в ночном туалете из черного с белым стало для барда неожиданностью не меньшей, чем стоящий на пороге дома Борх Три Галки, рыцарь, дракон и сударь самых пристойных манер, лишенный чопорности, надменности и занудства. Что было особенно приятно трубадуру при виде давнего товарища, так это двое неизменных воительниц из Зеррикании и тот факт, что прошедшие годы не слишком сказались на их внешности.
- Пожалуй, не стану запрещать тебе визиты впредь, если вдруг решишь заглянуть ко мне. - Улыбнулся Лютик. - Мои двери всегда открыты для тебя. На всякий случай.
Он отступил, ловко прокручивая в руке меч так, чтобы безопасно зажать его под мышкой. За долгие годы странствий с Геральтом он все же уговорил последнего научить его самообороне. Эти уроки несли в основе своей элемент шантажа, поскольку во время занятий трубадур молчал, а после - у него не было сил ни на что, кроме как добрести до постели. И вот теперь поэт не упустил шанса выпендриться.
Нельзя сказать, что слова Борха оставили его равнодушным, но пока не понимая всей глубины проблемы, Лютик занялся разглядыванием нефритовых кусочков. Кроме того, что они таинственно и красиво блестели при свете пламени свечей и несколько странно ощущались в ладони, он пока не пришел ни к каким выводам. Подняв голову, хотел спросить у Борха, но заметил странное выражение на лицах зерриканок. Храбрые воительницы и стражницы золотого дракона внимательно разглядывали монументальное полотно с забитой виверной, которую фантазия художника знатно приукрасила в размерах. Тэя, или Вэя, медленно перевела взгляд с картины на Лютика. Потом - на лежащий на столе меч, и снова - на Лютика.
Варнава-Базиль деликатно убрал оружие и понес цеплять его на стенд. Воцарилась короткая, но очень неловкая пауза, которую нарушило возвращение Трисс.
- Так это... сюда поместили души несчастных драконят? - Поинтересовался бард, избегая смотреть на зерриканок. - Или эти камни играют роль некоего зловещего послания?

— Замечу, — обратился Вилле к мисс Меригольд, — я и сам не планировал покидать горячие источники Огненных гор в ближайший месяц как минимум. Но обстоятельства решили за меня, — развел руками. — Прекрасно понимаю, что с моим явлением здесь утро стало далеко не добрым, и за это приношу извинения. И если бы дело не требовало безотлагательного вмешательства, я, безусловно, явился бы в более подходящее время. Но увы. Любое промедление может стоить кому-то жизни.
Потеря жизни — это всегда печально. А когда жизни незаслуженно лишались невинные, только-только явившиеся в мир души — это всегда в разы печально.
— Я учту, Юлиан, — осторожно кивнул дракон барду. — И благодарю за... благосклонность. Если однажды возжелаешь посетить далекую Зерриканию, или Огненные горы, или заглянуть на Драконьи хребты, территория для тебя также будет открыта. А при возможности с девочками составим компанию и проведем по особо живописным местам.
На этом Виллентретенмерт счел формальности завершенными.
Дракон, в общем-то, понимал причины смешка Йеннифэр. Ему самому, увы, было не до смеха.
— Я не чувствую в них жизнь, — качнул головой Борх. — К тому же, насколько мне известно, чародеи обычно заморачиваются с эстетической составляющей подобных заключений душ в неодушевленные предметы. Если я не ошибаюсь, обычно это в некотором роде детально прорисованные фигурки.
Дракон шумно сглотнул.
— Я был там, где все это случилось. Но слишком поздно. Сложно сказать, сколько времени ушло у похитителя или похитителей. Быть может, он или они вовсе не спешили и были спугнуты лишь в самом конце ритуала, поэтому остались эти, — кивок на кусочки нефрита, — крохи. Но, быть может, много времени урвать не удалось и пришлось творить магию в спешке. И снова по итогу имеем эти крохи. Словом, никаких зацепок или догадок.
Рядом оказавшаяся Тэя молча коснулась сильной ладонью предплечья Борха, выражая свою поддержку и готовность помочь.
Виллентретенмерт повел плечами, сбрасывая напряжение.
Слова Йеннифэр о запечатанной клетке его никоим образом не успокоили.
— Что ж, уже радует то, что не превратили в безмолвные фигурки.
Нахмурился.
— Или не радует. Зависит от того, в каких условиях держат и что происходит вокруг. У детей — неважно людских ли, драконьих ли — в подобном возрасте восприятие мира еще формируется и... Йеннифэр! — Вилле всплеснул руками. — Я и без того на взводе, — облизал вдруг ставшие сухими губы.
Где же вино?
— Собственно, это и была первая мысль — отследить магический след чародея.

Отредактировано Виллентретенмерт (08.04.2020 20:28)